Алексей Тепляков "Опричники Сталина":
В чекистской среде в обиходе были циничные клички — например, «борзописец», «колун», «смертельный колун». Барнаульского чекиста Т. К. Салтымакова называли «дядя-мухомор», поясняя, что от него «добровольно умирали люди»
Алексей Тепляков "Опричники Сталина":
Арестованные позднее сотрудники НКВД не допускали и мысли о незаконности кампании по истреблению «пятой колонны». Напротив, сталинское решение об уничтожении всех «бывших» вызвало у рядовых чекистов большой энтузиазм. Опытные оперативники получили под своё начальство молодых чекистов, а также курсантов школы НКВД и бросились арестовывать «кулаков» и «белогвардейцев». Новосибирск был разбит на участки, по которым сновали опергруппы. Аналогично действовали чекисты и в других городах края.
В конце июля 1937 г. опербригада работника СПО П. И. Молостова, в значительной степени составленная из курсантов межкраевой школы НКВД, ходила по предприятиям и стройкам, выясняя у администрации наличие «антисоветского элемента» — без всяких протоколов, ограничиваясь записями типа «антисоветски настроен», «кулак» и т. д. Затем шли аресты. Люди Молостова ночью оцепили огромную площадку строительства оперного театра и в течение трёх дней арестовали до двухсот рабочих (арестов было бы ещё больше, но многим потенциальным жертвам удалось бежать через заборы). Среди чекистов шли разговоры, что это была не оперативная работа, а просто какая-то охота, когда энкаведешники бегали по баракам, где жили строители, и хватали тех, кто значился в наскоро изготовленных списках. Рядовой сотрудник Транспортного отдела Г. Б. Румшевич руководил опергруппой поменьше и заявлял потом, что «операцию провёл успешно, репрессировав до 50 человек к-р элемента»
Натан Дубовицкий "Околоноля":
Иветта Ивановна была женщина с мощным туловищем неимоверной толщины. Её стол заваливался завёрнутыми и не завёрнутыми в импортные стихи слойками, сайками, ватрушками, сушками, плюшками, конфетами, конфитюрами, кипятильниками, чайниками, чашками, печеньем, вареньем и прочими орудиями неистовых чаепитий. Она пыхтела, хлебала чай и жевала что-нибудь без перерыва на работу, ничего не делала сама и других не заставляла. Егор сказывал ей, стареющей беззаботно, как все люди, которые ни дня в своей жизни не были вполне красивыми и здоровыми и оттого с годами ничего не теряющие, саркастические комплименты, оскорбившие бы своей двусмысленностью любого умеренно питающегося человека. Но Иветта была жирна и оттого мягкодушна, тепла от лени, от избытка сала. Она уже лет пятнадцать всё собиралась влюбиться в давнего своего коллегу и сокомнатника Игоря Фёдоровича,
Уайльд О. "Баллада Редингской тюрьмы"
Но каждый, кто на свете жил, Любимых убивал, Один - жестокостью, другой - Отравою похвал, Трус - поцелуем, тот кто смел,- кинжалом наповал.